"Худ побери проклятый вонючий городишко. Почему вехи имперской истории связаны именно с ним?" Потому что, ответил он себе, на Генабакисе есть Крепь, на Корелри — Буревая Стена. "На Семиградье — И'Гатан. А в сердце Малазанской империи — город Малаз. Где все началось, там все и случается. Опять и опять. Гноящиеся неисцелимые нарывы — поднимается лихорадка и кровь льется внезапным потоком".

Он представил себе кровь, сочащуюся из-под города, поднимающуюся по утесам, плещущую в основания Замка. Зальет ли она его?

— Моя мечта, — произнес мужчина, сидевший скрестив ноги сзади его.

Жемчуг не повернулся. — То есть?

— Не понимаю вашего нежелания, Коготь.

— Уверяю вас, суть моего доклада Императрице перевернет вашу хлипкую тележку. Я видел, я был там….

— Вы видели то, что хотели увидеть. Истинный свидетель — только я, смотрящий на события с отдаленной перспективы. Пересматривающий их. Таковы все события, таково ремесло когтистых стервятников, именующих себя историками. Пересмотр, жажда вкуса, просто вкуса страданий трепещущих душонок. Авторитетное провозглашение, о да — хотя, по правде говоря, не всякий провозглашающий наделен авторитетом. Я единственный выживший свидетель. Я единственный видел, чуял, вкушал аромат измены.

Жемчугу не следовало поворачиваться к этому жирному, скользкому человеку. Он не смел, ибо страшился: подведут инстинкты, он поддастся побуждению поднять руку, вот так шевельнуть запястьем, метнуть ядовитую стрелку в складки шеи Маллика Реля, джистальского жреца Маэла.

Он понимал, что не преуспеет в этом. Умрет прежде, чем поднимет руку. Это комната Маллика Реля, его резиденция. Чары вбиты в пол, ритуалы висят в затхлом воздухе… магии тут столько, что сводит зубы и волосы встают дыбом. О, официально эта отлично обставленная комната — тюремная камера, но абсурдное название долго не продержится.

Агенты ублюдка повсюду. Шепчут сказки в тавернах, на углах, между раздвинутых ног проституток и дам. Жрец — джисталь скоро станет героем — "единственным выжившим под Ареном. Единственным лояльным Империи, то есть. Тем, кто смог избежать хватки предателей, будь они из лагеря Ша'ик или из непокорного Арена. Маллик Рель, клянущийся, что он один знает истину".

Жемчуг вспомнил: на сетийских равнинах растет некая трава, семена коей столь хитро зазубрены, что почти не снимаемы, если уцепятся за что-либо или за кого-либо. Колючая шелуха потом высохнет, сморщится и упадет — но к этому времени носитель успеет уйти далеко. Таковы и слухи. Их зубья цепляются не за одного носителя, а передаются по цепочке. "А когда подойдет нужное время и они окажутся на местах… что тогда? Что развернется по приказу Реля?" Жемчугу не хотелось и думать об этом.

Но и не думать он не мог. Слишком был испуган.

— Коготь, поговорите с ним.

— С ним? Не могу понять, кого вы имеете в виду, жрец. Как не могу измерить глубину ваших замыслов. Тайскренн вам не друг…

— И не дурак, Коготь. Наш Тайскренн смотрит далеко вперед. Нет, я не побуждаю вас убеждать Верховного Мага Империи. Его позиции стали еще более шаткими. Вы желаете другого мнения? Тогда настоятельно рекомендую сойти в катакомбы и поговорить с Корболо Домом. Вы не выслушали его версию. Скромно советую сделать это сейчас.

Жемчуг уже не смотрел на сцену ливня за стеклом. — Разумеется. Он на самом деле агент Лейсин, хотя выглядел сражающимся за дело Ша'ик. Его Собакодавы готовились повернуться против Ша'ик и сокрушить ее, в том числе убить Тоблакая и Леомена Молотильщика. Но потом, во время Собачьей Упряжки, он наткнулся на измену более опасную. О да, Маллик Рель, я понимаю, что вы и он вывернулись — представляю, вам пришлось долго и упорно трудиться во время многочисленных "тайных" встреч в катакомбах. Да, я знаю о них — Коготь остался вне вашего контроля, и таким и останется. Уверяю вас!

— Лучше подумайте над моими скромными предложениями, Коготь, — свистящим голосом произнес жрец. — Ради блага вашей секты.

"Ради блага… О боги, он уже угрожает Когтю! Как далеко зашло безумие? Нужно переговорить с Супером — или уже поздно?.."

— Дождь, — пришепетывал сзади Маллик Рель, — поднимает уровень морей. Не так ли?

Глава 18

Ризанская ящерица прилепилась к косым складкам имперского штандарта; забыв голод, жизнь и тлеющую внутри искру, они внимательно слушала долгую беседу.

Дромон пробирался между транспортных судов, ведя на буксире изящный боевой корабль с черным корпусом; с берега за ними наблюдали Адъюнкт, адмирал Нок, а также Кулак Кенеб, Быстрый Бен и Калам Мекхар. До прибытия сержанта Геслера и капрала Буяна они изредка перебрасывались словами; но теперь разговор пошел более интересный.

Адъюнкт, — приветствовал Тавору Геслер. — Это наше суденышко. Это "Силанда"!

Адмирал окинул взором золотистого моряка. — Сержант, я так понял, вы утверждаете, что ходили на этом мерзком корабле?

Кивок. — Да, с двумя взводами. Что до команды на веслах… ну, когда нужно грести, они гребут.

Буян добавил: — Мы пробыли среди них долго, чтобы не пугаться, сэр; сейчас даже Геслер не подпрыгивает каждый раз, как поглядит в свое серебряное зеркальце. И головы не пускают нам мурашей по коже. Уже нет…

— Кончай болтать как моряк, адьютант Буян, — сказал Нок.

В колючей рыжей бороде проглянула улыбка: — Адмирал, я больше не адьютант.

Нок поднял брови. — Значит, звание наделяет умом?

— Так точно, сэр, — кивнул Буян. — Вот почему Геслер сержант, а я простой капрал. Мы с каждым годом всё тупее.

— И Буян этим гордится, — сказал Геслер, хлопая приятеля по спине.

Адъюнкт потерла глаза. Посмотрела на швы кожаных перчаток — и начала медленно их стаскивать. — Вижу по ватерлинии, что на галере полно припасов…

— В трюме пища не портится, — ответил Нок. — Мои маги точно установили это. Кроме того, там нет крыс и прочих вредителей. — Он с сомнением вздохнул: — Но найти матросов, готовых служить на "Силанде", я не смог. Насиловать не желаю. — Он дернул плечами: — Адъюнкт, если они действительно желают…

— Хорошо. Сержант Геслер, ваш взвод и еще два.

— Четвертый и Девятый, Адъюнкт.

Она прищурилась, смотря на Кенеба: — Кулак? Это ваши воскресшие взводы.

— Четвертый — взвод Смычка…

— Ради Худа. Его имя Скрипач, — бросила Адъюнкт. — Самый плохо охраняемый секрет нашей армии.

— Разумеется. Мои извинения, Адъюнкт. Взвод Скрипача и Девятый — это… это взвод Бальзама. О Бездна! Геслер, вы собрали кучу бузотеров.

— Так точно, сэр!

— Разрешаю. — Кенеб нерешительно поглядел на Тавору.

— Адъюнкт, могу посоветовать, чтобы "Силанда" всегда прикрывала ваш флагман с фланга?

Геслер изобразил на лице насмешку и ткнул Буяна в бок. — Они не доверяют нам.

— Если учесть, что им известно… не удивлен.

— Да, и я тоже. Черт побери, они умнее, чем я думал.

— Сержант Геслер, — сказала Адъюнкт, — идите отсюда. И капрала забирайте.

— Слушаюсь, Адъюнкт.

Моряки ушли. Адмирал Нок тихо вздохнул и произнес: — Адъюнкт, нужно сказать, мне… полегчало.

— Когда "Силанда" перешла к этим идиотам?

— Нет, Тавора. От неожиданного прибытия выживших в И'Гатане, с такими солдатами как Скрипач, Каракатица, Геслер и Буян и… и… — он поглядел на Быстрого Бена и Калама, — и вы тоже. Преображение вашей армии, Адъюнкт, было… ощутимым. Командиры часто забывают о роли прославленных ветеранов — особенно для молодежи, для неопытных солдат. Прибавим к этому их необыкновенную способность выживать даже под улицами И'Гатана. — Он покачал головой. — Весьма ободряющее развитие событий.